Руководство литовской ИАЭС обратилось в прокуратуру из-за затягивания закрытия станции

ВИЛЬНЮС, 25 марта (BigpowerNews) — Администрация Игналинской атомной электростанции (ИАЭС) Литвы обратилась в пятницу в Висагинскую окружную прокуратуру с просьбой выяснить, не связана ли задержка в реализации проекта закрытия АЭС и повышение его стоимости с действиями прежнего руководства и других работников электростанции, сообщает РИА Новости со ссылкой на пресс-службу ИАЭС.

Работа Игналинской атомной электростанции с советскими реакторами РБМК была остановлена 31 декабря 2009 года согласно обязательствам Литвы перед Евросоюзом. Планируется, что полностью АЭС будет демонтирована к 2030 году. На закрытие ИАЭС Литва получила из средств ЕС около 1,3 миллиарда евро и надеется получить еще 1,2 миллиарда евро.

Нынешнее руководство ИАЭС считает необходимым изучить действия лиц, которые руководили атомной электростанцией в период 2003−2009 годов.

В жалобе отмечается, что прежнее руководство ИАЭС игнорировало выводы комиссии независимых экспертов о том, что предложение консорциума GNS-Nukem не отвечает требованиям технической спецификации конкурса общественных закупок и подписало договор о строительстве временного могильника для хранения радиоактивных веществ (проекта B1) с консорциумом GNS-Nukem.

«Все технические решения, которые обеспечили бы слаженную реализацию проекта В1, не были подготовлены своевременно и надлежащим образом, поэтому эти решения ИАЭС вынуждена принимать сейчас, когда проект B1 уже реализован почти на 60%», — говорится в пресс-релизе электростанции.

Отмечается, что предприятие несет не только прямые убытки в связи с повышением цены реализации проекта В1, но также вынуждено расходовать дополнительные средства на человеческие ресурсы для ведения коммерческих споров с подрядчиком. ИАЭС была вынуждена нанять юристов и иностранных консультантов для анализа обеспечения дальнейшей реализации проекта В1 и дополнительной защиты прав станции, как заказчика.

Кроме того, из-за опоздания в реализации проекта В1 в реакторе второго блока станции до сих пор содержится ядерное топливо, а ИАЭС из-за такой задержки несет дополнительные расходы, которые, по предварительным подсчетам, составят около 56 миллионов литов (16,22 миллиона евро).

Руководство ИАЭС отмечает, что задержка в реализации проекта, его подорожание, коммерческие споры с подрядчиком предоставляют ведомствам ЕС возможность поднять вопрос о возможно имевшем место в прошлом нетранспарентном и неэффективном использовании средств, выделенных на закрытие станции, дискредитирует имидж Литовской Республикии Игналинской АЭС в сфере атомной энергетики, что ведет к осложнению переговоров с Литвы с ЕС по новой финансовой перспективе дотаций на снятие с эксплуатации ИЭАС на 2014−2020 годы.

Бывший директор ИАЭС Виктор Шевалдин говорит, что история закрытия станции исчисляется целым десятилетием, а сам он готов к разбирательству, хотя от этого процесса ничего хорошего не ждет.

«Будет, видимо расследование, вызовут в прокуратуру, спросят. Я дам всю информацию, которая у нас есть», — сказал Шевалдин РИА Новости по телефону.

По его словам, абсолютно все, что делалось предыдущим руководством ИАЭС, делалось в рамках закона и соответствующих международных соглашений, которые подписала Литва о выделении финансирования проекта снятия с эксплуатации Игналинской АЭС.

«Нас консультировали опытные специалисты компании, которые управляли этим проектом. Нас консультировали и юридически поддерживали эксперты Европейского банка реконструкции и развития, совет доноров регулярно рассматривал эти вопросы. Нет я не вижу там никакой истории», — отметил бывший директор станции.

Он признал, что запаздывание по проектам закрытия станции составляет уже более трехт лет, но отметил, что «это не значит, что во всем этом виновато только прежнее руководство ИАЭС, это безусловно не так».

«Опаздывает исполнитель контрактов. А причин тому очень много, они все рассмотрены, все проанализированы, выводы все сделаны, дополнения необходимые все подписаны. Мы же не сидели сложа руки в ожидании, когда все закончится. Это повседневная большая рутинная работа, которая проводилась и нами, и нашими консультантами, и контрактором. Проект действительно оказался очень сложным для исполнителей, они не успели его сделать в срок», — сказал Шевалдин.

Он отметил, что прежнее руководство принимало все возможные меры для ускорения этих работ.

«Если бы мы их не предпринимали, то вообще ничего бы не было сделано. Безусловно, все меры принимались, но исполнитель не всемогущ», — сказал Шевалдин.