Сергей Чернин: «Можно обойтись вообще без электроэнергии и провести Олимпиаду при свечах»

Кудепстинская ТЭС — один из самых скандальных объектов Олимпиады-2014. Ее строительство сопровождают протесты местных жителей, отказы инвесторов и трудности госсогласований. О том, как справиться с этими трудностями и удастся ли построить станцию вовремя, в интервью корреспонденту РБК daily в Сочи Валерию Перевозчикову рассказал Сергей Чернин, президент корпорации «ГазЭнергоСтрой» .

Кудепстинская ТЭС — один из самых скандальных объектов Олимпиады-2014. Ее строительство сопровождают протесты местных жителей, отказы инвесторов и трудности госсогласований. О том, как справиться с этими трудностями и удастся ли построить станцию вовремя, в интервью корреспонденту РБК daily в Сочи Валерию Перевозчикову рассказал Сергей Чернин, президент корпорации «ГазЭнергоСтрой» (компания — ответственный исполнитель по строительству Кудепстинской ТЭС).

Олимпиада при свечах

— Вы часто называете Кудепстинскую ТЭС ключевым звеном энергообеспечения Олимпиады. На чем основано это утверждение?

— На расчетах Минэнерго и просто на том факте, что 367 МВт — это даже по формальным признакам самая большая станция в сочинском регионе. Есть Cочинская ТЭС — это 180 МВт и Адлерская ТЭС — 360 МВт.

— Сейчас пиковые нагрузки при условии большого строительства составляют 530 МВт, по словам руководства «Кубаньэнерго». Кроме того, есть возможность обеспечения города энергией из энергосистемы Юга. В чем же заключается необходимость развития собственной генерации в Сочи?

— Ситуация простая, есть уполномоченные Минэнерго институты — «Энергосетьпроект», например, они прогнозируют, что во время Олимпиады нагрузка в Сочи будет не менее 1380 МВт. Вы прекрасно знаете, что сейчас большая часть объектов еще строится. При эксплуатации объект может потреблять 20—30 МВт, в период строительства ему хватит и 1 МВт.

Второе — именно из-за дефицита электроэнергии существует огромный отложенный спрос. «Кубаньэнерго» просто не давала подключаться большому количеству потенциальных потребителей и девелоперов, потому что Олимпиада прежде всего. После Игр, по прогнозам Минэнерго, нагрузка будет только расти и к 2015 году достигнет 1440 МВт, и наша ТЭС будет еще более востребована.

— Но как же магистральные линии? В сетевых компаниях всегда говорили об их надежности, о том, что они модернизированы и способны обеспечить город энергией извне. Противники ТЭС уверены, что в энергосистеме Юга есть излишки, способные удовлетворить все потребности города.

— Во-первых, это не так. Система Краснодарского края весьма дефицитна. Вы сами прекрасно знаете, какие сейчас существуют в Сочи проблемы с постоянными отключениями. Мне из офиса в Кудепсте часто не могут письмо отправить, потому что просто нет света.

— Бытует мнение, что все эти перебои проистекают в первую очередь от крайне изношенных распределительных сетей, о чем открыто говорят и в администрации города, и в «Кубаньэнерго». Не является ли он более значимым фактором, чем наличие или отсутствие в Сочи собственных мощностей?

— Мэр Анатолий Пахомов, когда говорил об этом на совещаниях в Минэнерго, имел в виду сочинские распределительные сети по 10 кВт. Их тоже надо реконструировать, это большая беда. Я в это не лезу. Я как гражданин считаю, что Сочи должен быть образцово-показательным к Олимпиаде. Поэтому если «Кубаньэнерго» будет перекладывать сети, это будет только хорошо и вместе с собственной генерацией приведет к бесперебойному снабжению Сочи.

Но перекладывать или делать новые магистральные линии — это очень дорого и сложно из-за погодных условий и особенно в преддверии Олимпиады. Любые ураганы, любые стихийные бедствия, любой обрыв в горах кабелей — и все — Сочи остается без электроэнергии.

— Если подытожить тему необходимости строительства, все-таки без ТЭС можно провести Зимние игры в Сочи или нельзя?

— Можно обойтись вообще без электроэнергии и провести Олимпиаду при свечах. Но нам как гражданам должно быть стыдно. Можно ввести режим безумных ограничений и как-нибудь обойтись. Но это неправильный подход. И главное, принимать такие решения — это не наша функция, а функция Минэнерго. Они же считают, что станция необходима. Она будет востребована и после Олимпиады. Правительство сделает все, чтобы максимально загрузить Сочи. Уж коли создается новая инфраструктура и образцово-показательный город, надо это использовать. Там будет и «Формула-1», и чемпионат мира по футболу, и много других мероприятий, я думаю.

Экспертиза с пятого раза

— Почему ФАУ «Госэкспертиза России» отклонила ваш проект? Что поменялось после того, как его отправили на доработку в декабре прошлого года?

— В декабре была простая ситуация. Было поручение правительства — до 7 декабря сделать главную экологическую экспертизу, а до 10−го — выдать заключение Главгосэкспертизы. Но учитывая, что 8—9 декабря были выходными днями, то физически на руки заключение экологической экспертизы Росприроднадзора, датированное 10−м числом, мы получили только 11 декабря. Таким образом, по формальным признакам Главгосэкспертиза не успела посмотреть эту документацию. По закону мы должны были подавать документы во второй раз.

Замечу, что в Сочи проектные организации в Госэкспертизу заходят по 4—5 раз. Ничего в этом страшного нет.

— И все-таки в письме из ФАУ «Госэкспертиза России» четко сказано, что были замечания и по состоянию на конец января исправленная проектная документация на рассмотрение не поступала. Сейчас она поступила, по вашим словам. Но все-таки какие конкретно замечания были устранены?

— Много замечаний было устранено — в основном они оформительского характера. Наш прин­цип такой — мы стараемся угодить экспертам, не споря с ними. Пока это не переходит какие-то разумные грани, конечно.

— То есть принципиальных замечаний не было?

— Принципиальных, неустранимых замечаний технического характера не было и нет. Хотелось бы только пожелать более конструктивной и живой работы с экспертами. Вот и все, больше ничего. Часто проектировщики неделями не понимают, чего от них хотят.

— То есть вы не удовлетворены работой с экспертами?

— Это нормальный творческий процесс. Мы уже проходили его с другими станциями. Но здесь политизированный объект, и, к сожалению, вокруг него много шумихи, что плохо. Это давит на экспертов.

— Можете привести какой-нибудь самый показательный пример?

— Например, существует три или четыре метрологии расчетов. Наши проектировщики берут одни, а эксперты — другие, самые жесткие. То же самое было и с Росприроднадзором. И все именно из-за общественного резонанса. В итоге пришлось пойти на сильное удорожание проекта.

— Когда ожидается выход из Госэкспертизы?

— В марте — начале апреля. Работа идет. Будут еще замечания — устраним. Хочу заметить, что в дополнение к Главгосэкспертизе проект проверяют еще четыре крупнейшие независимые экспертные организации, в том числе и международные. Все они проработали на рынке уже десятки лет. Независимые эксперты проверяют проектную документацию Кудепстинской ТЭС на соответствие российским нормативам и техническим регламентам. Три экспертные организации уже дали положительные заключения по проекту, четвертое ожидается в марте.

Экология политической ориентации

— Вы сказали, что проект политизирован, но в то же время нельзя отрицать, что и с точки зрения защиты окружающей среды размещение промышленного объекта на курорте вызывает вопросы. Как строительство станции в Кудепсте соотносится с федеральным законом о лечебных местностях и курортах, который запрещает возведение промышленных предприятий на территории второй горно-санитарной зоны охраны?

— Мы уже прошли Роспотребнадзор, который нас проверял, потом главного санврача Краснодарского края, который дал свое положительное заключение. Главная экологическая экспертиза Росприроднадзора тоже дала положительное заключение. Ну и если читать этот закон, насколько я помню, он допускает возведение инфраструктурных объектов.

И самое главное — мы ни на йоту не заходим на территорию национального парка. Расхожее мнение, что станция будет строиться чуть ли не в нацпарке. Это абсолютно не так.

— Но совсем рядом.

— Да, рядом.

— В протестах жителей вы видите исключительно политическую подоплеку? Вы не считаете, что данные ОВОС, где, в частности, сказано, что выбросы диоксида азота составят 919 т в год, могут вызвать опасения у людей, безотносительно от их политической ориентации?

— Во-первых, реальные выбросы будут в разы меньше. На станции планируется установить 20 новейших систем газоочистки, а данные ОВОС содержат максимальные расчетные показатели. Во-вторых, мы уже прошли все возможные экологические экспертизы, проект соответствует всем санитарным и экологическим нормативам. Я вижу в протестах не политическую, а исключительно коммерческую подоплеку хозяев земли, которые всем известны, не буду говорить, кто это… Есть определенные планы по освоению этой территории. В 2011 году была установлена кадастровая стоимость земли, расположенной напротив станции, — около 111 тыс. руб. за 1 кв. м. Всем, сведущим в предолимпийских делах, понятно, для чего это было нужно — подороже продать и по возможности государству. Поэтому я на народ даже никак не злюсь. Настроить можно кого угодно и как угодно. Здесь чисто коммерческие интересы.

— Почему ваша компания взялась за этот проект? Ведь до вас две отказались от него. И, в общем-то, риски в виде протестов местных жителей, экологов и чрезвычайно сжатых сроков строительства были прогнозируемы. Почему вы все-таки решились пойти на это?

— Во-первых, площадка была определена поручением правительства, и она никак не менялась. Второе — мы забываем, что ТГК-2, которая отказалась реализовать этот проект, посчитала то место, где мы сейчас строим, весьма затратным. Они просили место напротив, как раз там, где находится тот самый микрорайон Кудепста-3, на правом берегу реки. Оно действительно с точки зрения затрат намного дешевле, великолепное место. Но там 200 м до жилья. У нас сейчас источники выбросов находятся в 500 м от домов. По СНИПам мы более чем проходим. Проблема ТГК-2 была как раз в переносе площадки подальше от домов и связанными с этим затратами. Они действительно по СНИПу не проходили. Хотя я не исключаю, что они тоже столкнулись с сопротивлением хозяев земли.

— Почему был выбран именно такой, газопоршневой тип станции? Правда ли, что у станций другого типа, газотурбинных, выбросы на 30% меньше? Кроме того что электроэнергия в случае применения более традиционных технологий обходится дешевле.

— У газотурбинных выбросы больше, мы можем сколько угодно об этом спорить. Мы выбрали газопоршневой тип станции из-за экологичности (газотурбинные станции требуют огромного расхода воды, а в Сочи это огромный дефицит) и быстроты сборки. Мы бы не построили газотурбинную ТЭС за такое время, это большой объем строительных работ и время производства оборудования. А у нас 20 машин, которые можно легко собрать как конструктор. Кстати, только что мы с представителями корпорации «Олимп­строй» официально ездили принимать все 367 МВт. Все двигатели полностью готовы и уже стоят на отгрузке в порту Триеста. Они, конечно, несколько дороже. Но что еще важно — они не потребляют много воды, которая в Сочи дорогое удовольствие.

Успеть до Олимпиады

— Расскажите об экономике проекта, каковы объемы ваших инвестиций? И за какие сроки они окупятся?

— Общий объем инвестиций примерно 20 млрд руб., и станция будет сдана под ключ.

— Так каковы сроки окупаемости?

— Как обычно при строительстве подобных объектов — порядка десяти лет.

— Уже есть договор на поставку мощности (ДПМ)?

— В процессе оформления. Есть поручение правительства на этот счет.

— Ожидалось, что ДМП появится весной 2012 года. Почему этого не произошло?

— Вопросы к правительству. Все происходит, но потихонечку. Нас это тоже волнует. Но этот вопрос будет решен.

— Когда вы только зашли в проект, говорили, что закончить его в срок можно при оперативном решении ряда организационных вопросов. И вот, как выясняется, не все вопросы решаются оперативно. Какие еще проблемы есть кроме подписания договора на поставку мощности?

— ДПМ не делает невозможным строительство. Просто то, что мы планировали делать в одну или две смены, придется делать в три. Но это нормальная, к сожалению, ситуация перед Олимпиадой. Не только мы так работаем, но и многие другие.

И еще протесты жителей. Мы не могли заехать на площадку с мая по август. Вы помните все эти истории. Мое мнение как гражданина, что это просто хулиганство. Я понимаю, что это деньги с той стороны. Но некоторые люди совершенно бескорыстно поверили во всю эту ахинею про экологию, мы старались их разубедить. Но я считаю, что и местная власть обязана оказывать содействие и пропагандистскую работу в этом плане. Но, к сожалению, мы сейчас имеем то, что имеем. Эти митинги у нас украли где-то пять-шесть месяцев.

— Но в чем проблема, если у вас были все законные основания зайти на площадку и начать работы?

— О чем вы говорите! Ведь для того чтобы сдать документы на экспертизу, надо провести изыскания, привезти буровые станки. А если стоит какой-то крест перед площадкой на единственном въезде, перед мостом, как это сделать?

— То есть у вас сейчас есть полная уверенность в том, что если в марте будет получена Госэкспертиза, то строительство будет закончено. Когда?

— Да, если будет ДПМ, то мы вовремя построим станцию.

— Вовремя — это когда?

— До Олимпиады.

— 6 февраля 2014 года?

— До Олимпиады мы построим станцию и введем ее в эксплуатацию, если все условия будут выполнены.

РБК daily, 5 марта 2013 г