К сектору электроэнергетики традиционно приковано особое внимание властей и
инвесторов. Об изменениях, произошедших в последний год, планах развития рынка
вторичной мощности и перспективах консолидации сетевых активов корреспонденту
РБК daily ПЕТРУ КИРЬЯНУ
рассказал генеральный директор МОЭСК АНДРЕЙ КОНОВАЛОВ.
Ледяной дождь
— В прошлом зимнем сезоне энергетики впервые столкнулись с
проблемами, вызванными ледяным дождем. Какие меры были приняты, есть ли
гарантия неповторения таких событий?
— Если говорить на языке цифр, то в результате ледяного дождя мы потеряли
всего 550 МВт мощности, что для московской энергосистемы в период максимума ее
потребления не превышает 4%. При этом удалось сохранить энергоснабжение
основных генераторов, то есть схему выдачи мощности. Энергосистема работала без
сбоев, за исключением поврежденных ЛЭП. Я считаю, это одно из главных
достижений в момент аварии.
По итогам ледяного дождя работа шла в оперативном режиме. Была выявлена
основная проблема: линии электропередач исторически проходят в местах лесных
насаждений. Это и стало главным фактором. Деревья падали на ЛЭП под тяжестью
льда и снега, но вырубать их энергетики не имели права. А производить ремонт в
таких условиях чрезвычайно сложно. При поддержке регулятора удалось уладить
спорные моменты с Рослесхозом, что позволило в 2011 году начать расширение
лесных просек за счет частичной вырубки.
— Как сейчас обстоит ситуация с расширением
просек?
— В 2011 году дополнительно вырублено 2850 га, убрано 410 тыс. деревьев,
угрожавших повредить ЛЭП. Кроме того, мы установили самонесущий изолированный
провод (СИП) на протяжении 1350 км. Общая стоимость ликвидации всех
последствий — 2,6 млрд руб. Это деньги из инвестпрограммы, ремонтной
программы и страховые выплаты.
— Какова доля страховки?
— 544 млн руб., остальные — собственные средства компании. В этом году
мы планируем вырубить порядка 2,5 тыс. га и в целом завершить программу
расчистки и расширения просек. Около 900 км СИП повесим, так что основные
наиболее тяжелые проблемные моменты мы в 2012 году закроем.
— Сразу после ледяного дождя встал вопрос о значительных
компенсациях, которые лесники требовали с энергетиков за проведение рубок. Эти
расходы были включены в траты МОЭСК?
— Вопрос решили нормативно, без выплат. Мы не доплачивали лесникам, они в
подавляющем большинстве случаев, за исключением, может быть, начальной фазы, не
чинили препятствий для расчистки.
Инвестиции и сети
— К 1 апреля вы должны получить понимание по тарифным решениям и
инвестициям на второе полугодие. Как продвигается работа с РЭК в этих
вопросах?
— Сначала мы получаем согласие субъекта Федерации в лице РЭК или
Министерства экономики (если говорить о Московской области), а затем передаем
это все для утверждения в Минэнерго. Пока работа идет нормально, мы не видим
никаких особых проблем. Я рассчитываю, что нам удастся все согласовать в
установленные сроки.
Инвестпрограмма будет несколько меньше плановых показателей, которые мы
заявляли в момент утверждения RAB в конце 2010 года. В 2013 году, я полагаю,
нам придется делать выбор: какие-то объекты притормаживать, а какие-то,
наоборот, форсировать. Но это будет локальная сдвижка в горизонте одного-двух
лет. Замораживать фундаментально какие-то вещи мы не планируем. В 2012 году мы
рассчитываем остаться примерно на прошлогодних объемах инвестпрограммы — на
уровне 30 млрд руб.
— В связи с пересмотром тарифов всплыл вопрос о котловой
системе, когда независимые территориальные сетевые организации получали в
предыдущие годы больший рост тарифа, за счет чего «съедали» достаточно
существенную часть денег, которую могли бы получить структуры МРСК. Насколько
актуальна проблема для МОЭСК?
— Она сверхактуальна не только для МОЭСК, но и в целом для холдинга.
Поскольку завышение тарифов для ТСО второго уровня в некоторых случаях кратно
превышало рост тарифов для нас. Мы боремся с этим явлением уже третий год.
Мелкие ТСО имеют право на существование, но сети должны быть в операционном
управлении одной компании. Это крайне важно и для надежности, и для того, чтобы
знать, как работают сбыт и распределительные сети и куда происходит перетекание
финансовых ресурсов.
— Ранее МРСК декларировала установку на постепенную консолидацию
ТСО, затем процесс приостановился, сейчас об этом заговорили вновь. Вы
рассматриваете для себя возможность приобретения мелких распредсетевых
структур?
— Да, безусловно. У нас один из разделов нашей стратегии — это
консолидация сетевых активов. Проблемы в колоссальной цене консолидации,
несмотря на то что частные участки достаточно незначительны. Сейчас в
инвестпрограмме будем пытаться выделить деньги на эти цели — это означает
существенно снизить объем вводов мощностей, купив сетевые активы не самого
хорошего качества. Конечно, есть проекты, которые связаны с поглощением и
покупкой такого рода активов. Я их называть не буду, но мы занимаемся
достаточно предметно этими вопросами.
Есть вопросы, которые связаны с потенциальным банкротством небольших сетевых
организаций. Мы их тоже рассматриваем очень внимательно. Но на этом этапе, на
наш взгляд, крайне важно получить такого рода сети в оперативное управление на
три-пять лет с тем, чтобы собственник, во-первых, не почувствовал себя
обделенным и ущемленным, чтобы он понимал свой дивидендный поток, а мы получали
возможность участвовать в реновации, выстраивая соответствующую техническую
политику. В течение этих трех-пяти лет договариваться с собственником, что-то
из оперативного управления выкупать, а что-то продолжать сохранять.
— О каком объеме сетей может идти речь?
— Если брать в условных единицах, думаю, тема актуальна на уровне 5% от
нашего количества условных единиц. Это те сетевые активы, которыми мы бы
всерьез позанимались, где мы видим большие проблемы или, наоборот, считаем, что
управление этими активами даст какую-то синергию в целом для компании и для них
самих. Я думаю, что позиция Министерства энергетики будет существенно
ужесточаться в части требований к подобного рода сетевым организациям. Но я
пока к этому отношусь очень осторожно. Нужно, чтобы люди осознали, в состоянии
они эксплуатировать или нет. Вот для этого срок три-пять лет мне кажется
достаточным.
— Понятно. Как обстоит ситуация с прекращением аренды
оборудования Объединенной энергетической компании, которая в прошлом году
расторгла отношения с вами?
— С 1 мая 2011 года они начали получать оборудование. Процесс идет поэтапно:
по состоянию на 31 декабря мы передали львиную долю оборудования, остался очень
небольшой процент, наверно, 2—3% оборудования, которое спорное. Но так всегда
бывает. Все остальное они получили и эксплуатируют самостоятельно.
Коррупция и мощность
— Из последних тем очень популярна борьба с коррупцией, прежде
всего в энергетике. В конце прошлого года ВЦИОМ делал экспертное исследование
по коррумпированности в секторе. МОЭСК была одной из лучших, но эксперты
считают, что проблемы есть во всем секторе. Какие-то механизмы, корпоративные
процедуры в последнее время менялись в МОЭСК?
— Для сетевых компаний этот вопрос стоит намного острее, чем для
генерирующих. У них основные проблемы с сфере закупок, у нас добавляется и
работа с потребителями. Мы в год работаем примерно с 32 тыс. потребителей, с
которыми взаимодействуем в ежедневном и ежечасном режиме. В связи с этим
ключевым уровнем является среднее звено менеджеров, которые принимают решения,
создают и чинят препятствия для наших потребителей. Мы создали
антикоррупционный комитет. Выявили все потенциальные зоны, сферы, где уровень
коррупционной нагрузки не то что присутствует, где он максимален. Это
логистика, это блок техприсоединений, это блок капитального строительства, это
блок ремонтов.
Упрощение и прозрачность процедур — следующий этап работ. Мы создали портал
техприсоединений, причем выпустили уже вторую редакцию, сейчас занимаемся и
работаем над третьей редакцией этого портала. Когда вы заходите на портал,
нажимаете кнопку, получаете последовательность ваших действий, смотрите, где вы
пытаетесь присоединиться, что там вообще с мощностью происходит и как вы можете
это сделать. Путь вашей заявки отслеживается. Если мы на момент начала
разворачивания работ по порталу получали по 10—15 обращений в стуки к этому
порталу, то сейчас их уже 300—320. С 1 марта люди получат возможность подавать
электронные заявки. После обновления сайта заработает тарифный калькулятор.
Человек зашел, посчитал, сколько это стоит. Если ему в процессе
техприсоединений сказали, что это стоит не так по тарифному калькулятору, а
столько-то — это вопрос отдельного разбирательства.
— Одной из тем завершившегося недавно Красноярского
экономического форума стала проблема доступности электроэнергетической
инфраструктуры. Какие инициативы, на ваш взгляд, наиболее
актуальны?
— Первое — это обеспечение прозрачности процедур. Следующий вопрос —
радикальное снижение сроков техприсоединения. Еще очень существенный
аспект — мощность, не вовлеченная в оборот. У нас существовало много
предприятий, на которые была записана большая мощность. Сейчас они частью
реструктурированы, частью обанкротились, а мощность за ними числится в наших
питающих центрах. То есть мы их в какой-то степени обслуживаем. По нашей
оценке, по Москве достаточно серьезные ресурсы в этом плане есть, и необходимо
инициировать создание рынка вторичной мощности. Как серый рынок он уже
существует сегодня. Люди приходят, договариваются, перераспределяют мощность,
платят друг другу какие-то деньги, причем это происходит вне контура
обсуждения, мы не знаем, за какую цену люди договорились. И на наш взгляд,
очень важно сейчас создать соответствующие стимулы для того, чтобы люди, у
которых эта избыточная мощность существует, отдавали ее. Или продавали ее.
Каким образом это сделать — другой вопрос. Я думаю, и регулятор будет серьезно
заниматься этим. Мы оцениваем эффект от появления вторичного рынка в 1,5
ГВт.
— То есть вы предлагаете создать такие экономические условия,
чтобы владельцу этой мощности, который ей не пользуется, было невыгодно ее
содержать.
— Совершенно правильно. Либо готов платить за ее содержание, либо… Причем я
не говорю, что сетевая компания должна быть приобретателем. То есть механизмы
можно смотреть. Либо продает на каких-то условиях… Вопрос очень серьезный, и мы
будем делать свои предложения. Здесь, на мой взгляд, шашкой рубить не надо,
следует очень аккуратно продвигаться вперед. Но тема сама по себе очень
интересная.
— Можете оценить емкость этого сегмента в
деньгах?
— Восстановительная стоимость 1,5 ГВт — это порядка 10,5—11 млрд руб. Это
третья часть нашей годовой инвестпрограммы, которую можно достаточно быстро
вовлечь в оборот.
15 марта 2012г, РБК
daily