Тимур Авдеенко: «Есть более важные вопросы, чем статус того или иного топ-менеджера»

Одна из крупнейших российских энергомашиностроительных компаний «ЭМАльянс», похоже, нашла долгожданного стратегического инвестора. Недавно о покупке этой компании заявил концерн «Силовые машины» Алексея Мордашова. О том, какие цели преследует объединение двух компаний, как отразится вступление России в ВТО на отечественном энергомашиностроении и почему инвесторам не стоит отворачиваться от этого сектора, корреспонденту РБК daily ЮЛИИ ГАЛЛЯМОВОЙ рассказывает президент «ЭМАльянса» ТИМУР АВДЕЕНКО.

— Два года назад в это же время ваша компания активно готовилась к проведению IPO. Почему не удалось выйти на биржу?

— IPO не состоялось по тем же причинам, что и у других компаний: очень сильная волатильность. Технически мы были полностью готовы, однако конъюнктура рынка складывалась таким образом, что мы не могли получить справедливую рыночную цену, а это было одной из главных наших задач. Конечной целью мы видели привлечение впоследствии стратега для дальнейшего развития компании на условиях реальной фундаментальной оценки бизнеса. В текущей ситуации такие оценки на открытых рынках невозможны, а следовательно, сама идея пока не очень интересна.

— Долгое время «ЭМАльянс» существовал и развивался, не помышляя о размещении акций или привлечении инвестора. Насколько критичным является для компании поиск инвестора или публичное размещение акций? Достаточно ли у вас ресурсов, чтобы продолжить самостоятельное развитие?

— Компания, безусловно, может и будет органически развиваться. Но есть направления, которые мы, ориентируясь только на собственные силы, будем реализовывать долго, а что-то не сможем реализовать вообще. С партнером мы сделаем это быстрее. Самостоятельное развитие в данном случае может быть привлекательно с точки зрения сиюминутной выгоды для акционера, при этом можно упустить либо не до конца реализовать целый ряд возможностей. Партнер же должен дать компании что-то новое. Это могут быть ресурсы для ее развития — финансовые, менеджерские, административные, а также технологии, референции или новые рынки.

— Почему «ЭМАльянс» выбрал именно структуру Алексея Мордашова?

— На сегодняшний день «Силовые машины» (СМ) наиболее привлекательный партнер с точки зрения эффективного развития профильного бизнеса, но надо учитывать, что это не единственный возможный вариант развития. В рамках общей стратегии мы традиционно рассматриваем сразу несколько возможных сценариев и ведем переговоры в соответствии с этим и с промышленными компаниями, в том числе западными, и с инвестиционными фондами. Обсуждаемая сделка нам, безусловно, наиболее интересна, но она еще не состоялась, и есть ряд условий, которые каждая из сторон в течение определенного времени должна выполнить. Сегодня обе стороны демонстрируют настрой на удачное ее завершение. В целом у нас есть договоренность по всем принципиальным вопросам. То, что в свое время мы не обсудили на ранних стадиях с «Интер РАО», учли в переговорах с СМ.

— Какого результата вы ожидаете от сделки с «Силовыми машинами»?

— Это тоже энергомашиностроительная компания, и в своей области она является лидером рынка, как и мы в своей. Такое слияние позволило бы объединить ресурсы для разработки новых технологий, дать комплектные предложения по основному оборудованию (котел, турбина, генератор), предлагать типовые решения, единые подходы к сервису. Заказчик от этого только выиграет. Кроме того, такое объединение существенно повысит конкурентоспособность отечественного энергомаша на зарубежных рынках, это тот путь, который в разные годы прошли практически все крупнейшие международные компании. Появится новый глобальный российский игрок на международном рынке, причем не в сырьевом, а в технологическом секторе.

— Позволит ли вам новый партнер заключать временные альянсы с зарубежными компаниями?

— Пока сложно говорить, как будет строить маркетинговую политику объединенная компания. В целом стоит отметить, что наша конкурентоспособность по ряду направлений в тепловой энергетике несколько выше, чем конкурентоспособность СМ. Например, наши котлы-утилизаторы применимы для газовых турбин любой мощности как импортных, так и отечественных. СМ ряд газовых турбин сегодня вообще не производят, во многом это для них фактор временный и «наслед­ственный». В целом ряде случаев, на мой взгляд, нет смысла отказываться от возможных поставок отдельно котельного острова. Наоборот, появляется возможность диверсификации для компании, а у заказчика расширяется вариативность возможностей работы с ней.

— А если, к примеру, СМ будут располагать необходимой турбиной, а заказчик пожелает чужие турбины и ваши котлы. В таком случае возможен альянс с иностранным производителем?

— Для заказчика важны параметры блока в целом, а не его отдельных элементов, его общая эффективность, надежность, маневренность. Комплексное предложение имеет ряд преимуществ — маневр в ценовых и технических параметрах, единый подход в постпродажном обслуживании. Как правило, это более выгодно заказчику. Кроме того, наши клиенты — это в первую очередь Россия и развивающиеся рынки, те, кто уже эксплуатирует и знает все преимущества нашего оборудования.

— Есть ли какая-то договоренность по поводу того, как будет происходить взаимодействие с контр­агентами?

— Если СМ станут мажоритарием в компании, то, безусловно, политику продаж, внешней корпоративной коммуникации будут определять они. Но у нас одни и те же контр­агенты, поэтому, на мой взгляд, серьезных изменений не будет, будет обеспечиваться преемственность.

— Что будет с руководством компании? Планируете ли вы оставаться в «ЭМАльянсе»?

— Сделка еще не произошла, но если она состоится, я уверен, что люди, которые могут и захотят работать в компании, продолжат свою деятельность. Что касается меня, я выступаю в трех ипостасях в компании: как бенефициар, как председатель совета директоров и как оперативный менеджер. По первым двум ответ на поверхности — нет. Останусь ли я в качестве президента или в каком-либо ином качестве, будет зависеть от того, насколько мои менеджерские способности окажутся востребованы и применимы в новой компании.

— Обычно такие вещи заранее обговариваются. Может быть, есть какое-то соглашение, в котором прописывается ваш будущий статус?

— Мы не ставили перед собой эту задачу. Есть гораздо более важные вопросы, чем статус того или иного топ-менеджера.

— Вы не боитесь, что после продажи компании «Силовые машины» поменяют стратегию «ЭМАльянса»?

— Речь идет не о поглощении, а о слиянии участников рынка, которые дополняют друг друга. Это значит, что та стратегия и планы, которые мы реализовываем, принимаются и одобряются покупателем. Безусловно, детали могут отличаться, но основное целеполагание совпадает.

— Какой сейчас пакет заказов у «ЭМАльянса»?

— На сегодняшний день это около 55 млрд руб., при этом 23—25 млрд руб. приходится на заказы, заключенные в течение 2011 года.

— В 2011 году «ЭМАльянс» приобрел хорватский завод Duro Dakoviс. Будете ли вы продолжать наращивать активы за рубежом, приобретать лицензии за границей? Существует ли вообще в этом потребность?

— Такая потребность есть. Duro Dakoviс — это лишь стартовая площадка для выхода «ЭМАльянса» на европейские рынки. Одновременно мы ведем десятки других переговоров. Сейчас 80% всех заказов приходится на отечественный рынок. В ближайшие несколько лет мы рассчитываем на рост доли экспорта с 20 до 50%. Одним из необходимых условий является наличие европейских референций. В последние годы мы присматриваемся к инжиниринговым компаниям. Однако пока — либо дорого, либо много проблем. В то же время мы используем другие формы технологического развития. Проводим собственные НИОКР, приобретаем лицензии, договариваемся о партнерствах под ту или иную конкретную задачу. Лицензию на утилизаторы приобрели у Nooter/Eriksen, и сегодня это половина нашего порт­феля заказов. В конце прошлого года получили право на ее расширение на восточноевропейский рынок. Есть ряд соглашений с BWE, FOSTER Wheeler. При этом мы открываем для себя и новые сферы. В течение нескольких лет искали партнера, занимающегося газоочист­кой, и сейчас ведем переговоры по этой теме с одним из европейских лидеров — компанией Hamon.

— Что вам дало приобретение Duro Dakoviс? Какой прирост выручки и заказов обеспечил этот актив?

— Мы приобрели Duro Dakoviс без долгов, но с очень небольшим портфелем заказов — результат управления предыдущего собст­венника. По итогам года выручка компании должна составить около 30 млн евро, падение к его потенциалу примерно в 2,5—3 раза. Сегодня портфель заказов активно растет. По итогам 2012 года ожидаемая выручка — 70 млн евро. Мы активно развиваем Duro Dakoviс, в том числе его возможности по проектированию, его подразделения по продажам. Заказчиками компании в основном являются как развитые европейские рынки (Великобритания, Швейцария, Финляндия, страны Восточной Европы), так и развивающиеся (Египет, Сирия).

— А на российском рынке и в СНГ есть интересные активы?

— Производственных мощностей нам хватает. Однако если при исполнении заказов мы будем испытывать временные затруднения, привлечем субподрядчиков. Сегодня на долю «Красного котельщика» приходится всего 35—40% выручки холдинга, все остальное — это либо собственный инжиниринг и управление проектами, либо субподрядчики. Нас вполне устраивает такая ситуация с точки зрения экономической целесообразности. По производственным активам в России и СНГ сегодня мы не видим для себя потенциальных объектов для приобретения.

— Какая доля сейчас у компании на российском рынке?

— Если считать по состоявшимся в 2011 году тендерам на новое строительство или глубокую модернизацию, по котлам-утилизаторам, это более 50—60%, по угольным котлам примерно столько же. Если смотреть по объемам вводов — 40%, но с учетом портфеля уже заключенных контрактов эта доля будет расти с каждым годом, по крайней мере, до 2015 года.

— Как повлияет на позиции «ЭМАльянса» на отечественном рынке вступление России в ВТО?

— Сегодня таможенная пошлина на нашу продукцию составляет от 0 до 15%, и этот коридор явно не является запретительным. Вступление в ВТО предполагает снижение пошлины в два раза. В плане энергомашиностроения не думаю, что это что-то серьезно изменит. Все мировые компании, которые хотели работать на нашем рынке, уже работают либо конкурируют с нами на проводимых сегодня тендерах. Рынок открыт. Возможно, кратко­срочную финансовую выгоду смогут получить заказчики. Очевидно, ее получат иностранные производители. Но не стоит забывать, что в нашем секторе помимо цены важны другие факторы. Необходимо учитывать, во что обойдется энергоблок за весь период жизненного цикла.

— Мы говорим о том, как изменится позиция вашей компании на российском рынке, а не откроются ли для вас новые возможности на американском, европейском или китайском рынке…

— Нет, преференций мы не получим. Наши целевые рынки активно используют комплекс протекционистских мер для защиты национального производителя и для локализации передовых технологий в энергетике.

— Вы можете озвучить, какая доля «ЭМАльянса» приходится на сервис, какая на поставку первичного оборудования?

— Долгое время складывалась ситуация, когда сервисом оригинального оборудования в стране занималась любая ремонтная компания. Однако ряд крупных аварий привел к осознанию и генераторами, и надзорными органами необходимости изменений. Пока доля сервиса, предоставляемого оригинальными производителями, также невелика — 10—15%, однако она с каждым годом растет. В России практика длинных сервисных договоров между отечественными производителями и генерирующими компаниями до прошлого года вообще отсутствовала. Сейчас применение долгосрочных сервисных договоров рассматривается не только по вновь вводимым объектам, но и по «старым», уже эксплуатируемым. Такие договоры мы обсуждаем с «Газпром энергохолдингом», «Интер РАО», другими крупными генерирующими компаниями.

— Несколько лет назад были большие ожидания по поводу инвестирования в энергомашиностроение. Не было публичных компаний, но считалось, что это будет быстрорастущий, привлекательный сектор. Сейчас есть ощущение, что интерес спал и потребность в вашем оборудовании оказалась ниже, чем прогнозировалось.

— Если говорить о текущей конъюнктуре, число инвесторов сократилось. Далеко не у всех есть понимание логики нашего рынка, поэтому мы не хотели бы работать с инвесторами, которые сравнивали бы наш бизнес по доходности, например, с ритейлом. Сравнение не в обиду, просто подходы к оценкам должны быть разные. Наше развитие ориентировано на более фундаментальные факторы и длительные сроки. Так или иначе процесс обновления энергетики будет осуществляться, это неизбежно. И если частный бизнес будет сохранять сомнения, то вопрос будет не в отказе от инвестиций в модернизацию энергетики, а в том, кто будет инвестором при отсутствии частной инициативы — население или государство. Сегодня многие говорят о том, что за 2015 годом для крупного инвестора горизонта не видно, но мой прогноз, что в 2013—2014 годах неизбежно появятся новые механизмы инвестирования и горизонт вновь будет значительно расширен.

— Каких результатов вы ожидаете по итогам 2011 года?

— По РСБУ ждем ориентировочно 14 млрд руб., что примерно на 10% выше по сравнению с предыдущим годом. Рентабельность у нас выросла с 14 до 16%. При этом сейчас мы получаем результат достаточно скудных и растерянных посткризисных 2009—2010 годов, однако уже по результатам контрактной работы прошедшего года выручка текущего года, по нашим предварительным оценкам, должна увеличиться примерно на 30—40%.

6 февраля 2011 г, РБК daily